ОДИНОКАЯ ЧАЙКА
Буквально на второй день после нашего переезда в Америку, друг тестя, проживший на тот момент в Америке уже больше 20 лет, пригласил несколько мужчин, включая меня и тестя, попить пива в баре около нашего нового жилища.
Это был обычный ирландский паб со странным названием "Одинокая чайка". Ничего примечательного, кроме странного названия, в этом пабе не было. Но мне он показался чем-то совершенно необыкновенным: я озирался по сторонам и с любопытством разглядывал людей и интерьеры. Тесть, уже побывавший в Америке, был более сдержан. Он даже совершенно легко и по-свойски заказал пиво "Сэм Адамс" так, будто на Бестужевской улице в Ленинграде только это и пил каждый день.
Я тоже заказал себе это пиво, не очень зная, кто такой этот Сэм Адамс. Я увидел памятник американскому патриоту около Faneuil Hall Marketplace в Бостоне и узнал про него гораздо позже. В каком-то смысле, это было примерно так же, как сначала попробовать пиво "Бородино", а потом, много позже, узнать про "скажи-ка дядю".
Один из приглашённых вместе с нами мужчин был мрачен. Он не пил пиво, а заказал себе джинджер эйл — безалкогольный имбирный эль. Это название я тоже услышал впервые в тот вечер.
Меня очень заинтересовал этот мрачный русский человек.
Друг тестя, перехватил мой взгляд:
— Вот, кстати, очень важный для тебя пример, — сказал он,— Этот человек (он назвал имя) уже два раза становился миллионером и всё терял. Сейчас он работает над тем, что делает свой третий миллион — всё опять начинает сначала. И он сможет! Обязательно сможет! И вот это символично. Это Америка. Американская мечта. Здесь можно всё терять и снова подниматься вверх — здесь возможности человека ничем не ограничены. Правда, (он опять назвал имя)?
— Да, — мрачно ответил человек, потягивая имбирный эль.
— ВотI Он снова станет миллионером — потому что он верит в американскую мечту, и ничто не может его остановить.
Мы выпили за новые будущие успехи бывшего миллионера.
Он встал, не допив свой безалкогольный напиток, попрощался и вышел. Больше я его никогда не видел.
Больше я его никогда не видел, но часто вспоминал. Когда мне было особенно трудно, когда что-то совершенно не получалось — или не получалось совершенно ничего — я вспоминал его и думал: Вот он смог! Смогу и я! Всё получится как у него! Нет никаких сомнений.
И получалось.
Лет двадцать пять спустя, когда уже не было в живых тестя, а его друг, так любезно пригласивший нас попить пива на второй день после нашего переезда в Америку, жил теперь на пенсии в отдалённом тёплом штате, я говорил с ним по телефону.
Я вспомнил этот вечер и мрачного человека.
— Что стало с ним? Сумел ли он опять стать миллионером? Я всё время хотел у вас об этом спросить, но всегда забывал.
— А ты не знаешь? Хм. Странно. Мне кажется, что я тебе об этом говорил. Впрочем, возможно я не стал...
— Нет. Я ничего не знаю. Мы никогда не говорили о нём. Он стал миллионером?
— Видишь ли, — друг тестя немного замялся, — Дело в том, что в тот самый вечер он пришёл домой и застрелился.
Эта фраза была немыслимо похожа на последнюю реплику чеховской "Чайки", и у меня в голове пронеслись люди, львы, орлы и куропатки. А после этого, какой-то невидимый занавес опустился перед глазами и закрыл нелепые декорации, казавшиеся мне ранее сценами реальной жизни.
2021